Боже мой,
Такой молодой — слепой,
Такой молодой — с клюкой.
Боже мой…
Идет молодой с войны,
Идет ко мне, за мной…

Чур меня!
Я тебе старший брат,
Я тебе близкий друг.
Полно, брат,
У нас вчера тоже был бой,
И я уже, брат, без рук.

Эх, сума моя, сума, Грибоедов от ума
Через красные снега преподал
Ненаучную беду — огнестрельную дуду,
На которой пастушок наиграл бал…

Хочешь — ступай к себе, а хочешь — садись к огню.
Здесь так же, как и ты, — с войны,
Здесь все, как и ты, — домой,
Здесь все, как и ты, — овца,
Ты такой же, как все, — урод.
Потому у нас нет лица,
Потому: «Два шага вперед!»

Потому и пастушок с дудой,
Потому и санитар с иглой.
Боже мой…
Видать, завтра тоже нам бой —
Травить себя с собой…
Смотри: ковылю плевать, ему горько и зелено.
Смотри: ковылю дышать неподеленным воздухом.
Смотри: мне сдыхать сердцеподобным недугом…

Эх, сума, моя сума, во дворе дурман-трава,
Поутру на траву Дра проронил
Дом без окон, без дверей — горница полна блядей,
Без которых Дра бы жил, ворожил.

31 мая 1995

---

Боже мой!
Такой молодой слепой…
Боже мой!
Такой молодой с клюкой…
Идет молодой с войны,
Идет ко мне, за мной.

Чур меня!
Я тебе старший брат,
Я тебе близкий друг
Полно, брат,
У нас вчера тоже был бой,
И я уже, глянь, — без рук.

Эх, сума моя, сума, Грибоедов без ума,
Через красные снега преподал
Ненаучную беду — огнестрельную дуду,
На которой пастушок наиграл бал.

У тебя шинель ко кресту,
У меня голова к петле.
Хочешь — ступай себе,
Хочешь — садись к костру.
Среди нас был герой
На таком вот кресте без вины,
Остальные все так — с войны,
Не найдут себе дороги домой.
Все такие, как ты, урод,
Обнажили для дыр сердца,
Потому у нас нет лица,
Потому и два шага вперед,
Потому и пастушок с дудой,
Потому и санитар с иглой.

Боже мой!
Эдак скоро снова нам в бой ―
Стравливать себя с собой.

Эх сума моя, сума!
Во дворе дурман-трава.
Поутру на траву Дра проронил
Дом без окон, без дверей,
Горница полна блядей,
Без которых Дра бы жил, ворожил.

Эх сума, моя сума!
Грибоедов от ума,
А в тумане терема, терема…
Тем, которым не беда
Пятиствольная дуда,
На которой пастушок наиграл бал…

16 июня 1995

---

А у принца худобы-то — кошка да пес.
Во полях не овес — ромашка и лен.
Над полями утес над рекою из грез,
Да на ветках берез недоеденный слон.

Эх, сума моя, сума,
А в суме — два терема:
Один — гроб, другой — тюрьма. Не богат.
Перебор да перезвон,
И летит со всех сторон
До намыленных невест Благовест-сват.

А у принца нелепо: что не криво — то вкось.
А молиться — и нету ни лика, ни свеч.
Свято дело — авось, повилика да ость,
Да рябинова гроздь, да хаи ниже плеч

Эх, сума, моя сума!
Во дворе дурман-трава.
Поутру на траву Дра проронил
Дом без окон, без дверей,
Горница полна блядей,
Без которых был бы жив, не тужил.

Эх, сума моя, сума,
Грибоедов от ума
Через красные снега преподал
Ненаучную беду —
Огнестрельную дуду,
На которой пастушок начинал бал.

8 октября 1996