Устать себя щипать в процессе лобызаний,
Доверия ко сну, как к давешнему льду.
В запрошлую весну, пусть скромных, но желаний,
Наивных притязаний на юную Вашу красу.

И пусть я полюблю олдовую клошарку,
Уеду под Рязань выкушивать портвейн.
Я стану Вам писать, что мне немножко жалко,
Что друг наш бросил пить и стал ходить в бассейн.

Устать себя стебать за мелкие проказы.
Оно, поди, глупей, чем пятый бициллин.
Бродяга-водолей, уставший от заразы,
Ты собирал алмазы в гербарий гонорей.

И пусть ты чародей, простой совковый гений.
Пусть, ладно, не велик, уж точно — не дебил,
Но что им до тебя — они давно в Тюмени,
Им сам Марсель Марсо чего-то говорил.

Устать болтом болтать, на каку изводиться,
Искать в пижаме вшей, жениться у станка.
Ты — манка для борщей, сухарь для дока-пиццы,
А для подливок — шницель, а для форели ты — лапша с ушей.

И пусть ты хлеб, но ты — не просто хлеб насущный.
Пускай ты нелюдим за праздничным столом.
Пропитанный вином, уснешь в кофейной гуще,
Облобызают в венч и обзовут тортом.

сентябрь 1994