На опушке-то да у речки-то
Стоит дом большой да с крылечкима.
А хозяев толпа развеселилась,
Мол, самый лучший дом на селе у нас!
И ломится стол всякой всятиной —
Всё цыплятиной да поросятиной,
Буженинкою, солонинкою,
Тянем водочку соломинкою.
Каждый буденный вроде праздного —
Транспаранты и флаги красные.

Но говорит боян, струны тронувши:
«Чёй-то рано, братцы, вы успокоивши —
Крыша ж течь дала, шашень доски ест,
Да плуги у нас все заморские.
Все копеечки разбазарили и
За упавшей наклоняться не стали вы.
Раздарили вы много лишнего,
Вот и стали-то сами нищими.
И на майках не рисуете напрасно вы —
Соседям режут глаза звезды красные.
Надо ж, братцы, нам разобраться бы,
Надо ж, взяться да постараться…»

И решилися добры молодцы
Разускориться да перестроиться.

Ускорение чуть освоили,
Только поняли как-то по-своему:
Развернулися на другой бок они
И давай храпеть да поокивать.
А изба ж трещит, да не зреет рожь,
Дымоход забит, да скота падеж.
И говорит старшой: «Гой, вы, братия.
Да какая там, к чертям, демократия!
На наш век жратвы хватит досыта,
И хоть потоп потом будет после нас!
А идите-ка да на помойку вы
С вашей с самою да с перестройкою».
Вот и рухнул дом, ох и жалость-то,
Причем раньше, чем ожидалося.
А соседи-то пальцем тыкают,
Все хихикают, зло хихикают.
А братья в обиде и в испуге, а шары-то
Как у той старухи на разбитое корыто.

Хаты нет. По морозцу, по холодцу
Пора строиться, добры молодцы.
Шутить нельзя с историей капризною,
Бо пропадем с своей социализмою…

апрель 1988