Черные, блестящие кошки,
Какое вам дело до нашей мышиной возни?
И мы идем смело
Мимо ваших неуклюжих лап.
И хлебные крошки
С успехом заменят нам ваш «Детолакт».

Покажите мне ваши брынзы,
И я расскажу, кто вы.
И решительные ваши визги
Не решат судьбы вашей плевы.
Такие мыши, как мы, их грызли,
Ради траулера покидая бал,
Потому что неизбежные шампанского брызги
Не отменяли нам с утра штурвал.

«О, как мы пили вчера», — так говорит Ла.
«О, как бы я выпил сейчас», — так говорит Дра.
«О, как бы я пил всегда», — так директирует Джа
В ментальном проявлении Ры.
Мыши одной норы.

Назовите мне ваши зерна,
Я узнаю, кто дрозд, кто хлест.
Если твой горох, что по белому черным,
И в бокале твоем купорос,
То к радости многих твое пение подобно
Скрежету эвольвент.
Еще бы, ты четвертые сутки голодный,
А в кармане твоем живет мент.

«О, как мы пели вчера», — так говорит Ла.
«О, как бы я спел вам сейчас», — так говорит Дра.
«О, как бы я заткнул вам всем рты», — так директирует Джа
В ментальном проявлении Ры.
Птицы одной халвы.

Объясните мне ваши корни,
И я закажу ваш стиль.
Покажите мне ваши четыре дороги,
Я скажу, кому сколько миль.
Ведь все-то мы — кроты, хотя думаем, во́роны
Или воро́ны, кто как.
Несмотря на то, что мы все давно растим бороды,
Дальше наших рук ― мрак.

«О, где мы были вчера», — так говорит Ла.
«О, посмотрите, где мы сейчас», — говорит Дра.
«О, подумайте, где мы все будем завтра», — так директирует Джа
В ментальном проявлении Ры.
Дети одной травы.

И тысячи мышек в своем молчании хором
Выражают желание дожить до минуты,
Когда Рыда расскажет о добром.
И под этой возни шумок,
И под шорохи о чём-то неясном,
Незамеченный автор сих строк
Лезет хвостиком в кадку с маслом.

февраль 1994